Глава III.
Прощание.
Деревянная решетка больно резала лапы, щетинясь необструганными щепками.
Что ж, ветви же не виноваты, что их спилили и построили из них орудие пытки...
Кабина грузовика подпрыгивал на кочках, уши резал противный шум мотора.
Краем сознания Сеймир провожала грозно вздымающиеся позади леса - ее единственный дом. Теперь они выглядели жалкими, и деревья печально клонили к земле свои упругие ветви.
А впереди была дорога. Бесконечная, пустая и унылая, до самого горизонта укутанная туманом. Колеса машины поднимали с растрескавшейся земли сухую серо-бурую пыль, проникающую в глотку и вызывающая судорожный мучительный кашель. Деревья, одно за другим,  исчезали в тумане, словно проглоченные огромным сказочным великаном. Позади, в стоящем пылевом облаке, угнетенно угасал свет. А их встречал мертвый равнодушный сумрак. Магия теряла силу, и вместе с ней слабели и две свернувшиеся бок о бок сестры.
Тропа превратилась в узенькую, мощеную асфальтом дорогу. Вот так, медленно и незаметно, они пересекли границу миров. Но не все проходит гладко.
Сеймир зашипела, скорчившись от боли на крошечном пятачке отведенной ей поверхности. Боль острыми когтями драла ее, раздирая на кусочки... Потом так же внезапно стихла.
«А людям хоть бы что»- злобно подумала, скалясь, волчица.
Тайрин вдруг судорожно вздохнула и открыла глаза.
- Сеймир?.. Что это было?.. Где мы?..
- Тише, сестренка…- с нежностью матери-кошки промурлыкала ей в ответ волчица.- Мы только что пересекли границу миров. Прошу тебя, не думай ни о чем. Отдохни. Меня очень беспокоит твоя рана...
- Охотники... Они схватили нас?.. Тебя... Почему ты не убежала?..
- Глупая…- с притворной скорбью покачала головой волчица. – Твои проблемы - мои проблемы, и ты прекрасно это знаешь...
В ответ кошка прикрыла глаза.
- Молчи. Ничего не говори. А я пока осмотрю твою рану.- Сеймир деловито склонилась над сестрой.
- Убью... Убью, – недовольно хмурясь, зашептала она. – Они же искалечить тебя могли...
Мерно гудел мотор. Язык работал медленно и монотонно, вычищая рану. Веки смыкались, словно налитые свинцом...

Толчок.
Потом еще один.
Клетку куда-то несли.
Глаза ослепило резкое и дикое пламя костров. Вокруг них небольшими группами собрались люди. Пахло машинным маслом и лесом. Откуда-то доносился запах готовящейся еды.
Голода Сеймир не ощущала.
Мужчина, несший клетку, поставил свою ношу немного в стороне от костра и ушел.
До нее долгое время доносились звуки песни и веселый смех…

Костер догорел. В ночном сумраке слабо вспыхивали дотлевающие угли. Словно пепельные огоньки чьих-то лавово-оранжевых глаз. Вечные ели склоняли над ними свои верхушки, одеялом тени покрывая поляну. В ночном воздухе стрекотали сверчки.
Сеймир моргнула и пошевелилась.
Хотелось вскочить на лапы и бежать, бежать, бежать...
Она уже начинала тосковать по свободе. Хотя она прекрасно догадывалась, что ждет ее потом...
Завыли волки.
Ее уши стали торчком.
Уже ближе... Вой приближался, такой знакомый и родной, удалой, вызывающий, приветственный и печальный...
На краю поляны под низко нависшими угрюмыми ветвями проскользнула чья-то гибкая тень. Тень волка.
Следом еще одна.
И вот уже целый десяток, подчиняясь повелительному взмаху хвоста вожака, настороженно столпился возле клетки.
- Отражение, Перо, Сумрак… Вы все-таки пришли... – боясь оторвать от них взгляд, прошептала сжавшаяся в клетке волчица.
Вожак отряда, которая оказалась поджарой грязновато-белой волчицей с темными отметинами на загривке, мелодично прорычала в ответ:
- Мы не могли не прийти. Мы не могли бросить тебя, не попрощавшись...
- Но неужели никак нельзя… открыть клетку?- прервала речь Отражения Сеймир.
- Волкам не справиться с этой задачей. Работа хоть груба, но сделана на совесть. Пусть клыки наши остры, но отворить эти запоры способен только человек...
В доказательство она высоко подпрыгнула и мощными челюстями вцепилась в замок. Другие волки тихо рычали, подбадривая. Море их тел плеснулось ближе, и они свирепым оскаленным вихрем налетели на клетку.
Ничего.
Отражение скорбно покачала головой:
-Мы все будем вечно ценить и помнить твою жертву. Наша стая навечно останется у тебя в долгу...
И она склонила голову. Следуя ее примеру, волки, один за другим, склонились в низком почтительном поклоне, отдавая дань отваге их соплеменницы.
Нет...
Сеймир молча смотрела, чувствуя, как и страх стальными тисками начинал сжимать ее сердце.
Нет...
Ее черный нос, прижавшийся к прутьям решетки, бессильно поник. В ту же секунду волчица ощутила миллионы подбадривающих прикосновений чьих-то шершавых языков.
Это стая Северного Ветра исполняла древний ритуал прощания.
Волчица зажмурилась.
«За что? Почему я должна снова испытать эту боль?..»
- Мы вечно будем помнить тебя…- раздался в ночи свистящий шепот.
Когда она открыла глаза, никого уже не было, все ушло, растворившись миражом…

Глава IV.
Разлука.
Теперь порознь.
Теперь сестер разделял ряд полосатых прутьев.
Сеймир ничего не смогла сделать, и теперь проклинала себя за это. Тайрин просто вытряхнули из клетки, и ее тело с сухим стуком шлепнулось о пол очередной тюрьмы.
Волчица бессильно выла от злобы.
Машины угрюмой вереницей тащились по дороге. Неподалеку ворчал гром.  Темнело. Начиналась гроза.
Негромкие голоса.
Закапал дождь.
Кто-то накинул на клетку узкую полоску парусины.
Внезапно стало темно, как ночью.
Теперь в голосах слышалась тревога.
Сеймир фыркнула - дождь никогда не был ей врагом.
Запах пыли постепенно вытеснил запах мокрой земли. Машину трясло на ухабах. Тайрин спала в соседней клетке, а темно-серая волчица все смотрела на дождь и что-то ждала...

Дорога буквально сочилась грязью.
Их все время заносило.
Но Сеймир не замечала этого - она спала. Дремала под легкую музыку дождя.
Ее  не разбудил даже визг тормозов. Машина повернула и проехала несколько метров по жидкой жиже земли, потом выправилась и поехала. От толчка крайняя клетка, в которой лежала Тайрин, подпрыгнула и под силой инерции поехала в сторону. И упала. От удара дверца открылась, и черная кошка упала на размякшую поверхность дороги. Но она так и не пришла в сознание.
Волчица тоже лежала как мертвая, не замечая, как машина, обдав прощальным потоком грязи ее сестру, медленно катилась вдаль...

Первым было ощущение покоя. Земля больше не плясала под ногами.
Две искры прорезали ночной мрак.
Зрение.
Горы зыбкой тьмы окружали ее со всех сторон.
Обоняние сказало больше.
Лес. Пусть и не тот еловый лес, окаймлявший Границу Миров и дышащий свежестью и покоем. Но что-то знакомое чувствовалось в воздухе, какая-то путеводная нить, которая может привести ее к дому...
Голова раскалывалась. Плечо раздирала боль.
«Интересно, я смогу встать?..»
Кругом была только тьма. И грязь.
Внизу - жесткая поверхность дороги.
«Надо хотя бы отползти в сторону. А то тут меня попросту раздавят»
Попытка пошевелиться причинила невыносимую боль.
Далеко впереди раздался вой одинокого волка.
Уши моментально сделали стойку.
« Сеймир! Сестренка, где же ты?..»
Пришлось стиснуть зубы, чтобы не заскулить.
Сантиметр за сантиметром, черная кошка медленно доползла до края дороги, не обращая внимания на колющие ее иглы боли. Собрав последние остатки сил, она кубарем скатилась под куст и впала в полусонное забытье на границе двух миров - живого и мертвого. Ее тело сотрясла мучительная пульсация, а потом все подозрительно стихло.
Только могучие деревья, одинокими часовыми охраняющие дорогу, знали, сколько Тайрин провалялась без сознания.
Снова сверкнули чьи-то глаза, в мольбе устремив свой слепой взгляд на небо, на звезды.
«О Боги... Прошу вас, помогите! Помогите мне и моей сестре...»
О да, ей было нелегко смерить свою гордость, признавая свою беспомощность и ничтожество перед грядущим. Но сейчас она молилась- молилась так горячо и страстно, как, казалось, невозможно было представить.
Над ее головой перешептывались деревья, а где-то в холодной и бесприютной дали ухала сова. Торжественно спокойное молчаливое небо было цвета темно-синего океана под лунным светом. Тут же висел ее одинокий серп, скрывая печальные звезды.
Волна новой боли пронзила Тайрин, и она сдавленно охнула. Но эта волна принесла с собой силу.
Осторожно, недоверчиво, кошка оперлась не дрожащие негнущиеся лапы.
Потом пошла. Шаг за шагом, не обращая внимания на пронзающие ее судороги.
Пройдя несколько метров, она остановилась.
Ветер тихонько шумел, колыша шерсть на ее черных боках, а над головой перемигивались звезды, словно подбадривая Тайри.
« Я-то выкарабкаюсь, но где Сеймир? Где моя сестра?.. Видит ли она сейчас эти звезды? Видит ли хоть что-нибудь, кроме узкой полоски клетки над головой?..»
Шаг.
Затем еще один.
И вот она уже бежит, спотыкаясь о корни и сломанные сучья, чуть не падая и с трудом, не глядя, пробиваясь сквозь густой, щетинящийся острыми колючками кустарник.
Зашипев, кошка упала, останови свой взгляд на ночном небе, усеянном бледными пятнами звезд.
«О Боги, пусть с сестрой все будет в порядке...»

Глава VI.
В плену.
Теперь ее жизнь превратилась в сущий ад.
Иголки, как ненасытные комары, литр за литром высасывали из нее кровь, которую забирали на бесконечные экспертизы. От этого и жуткая слабость. И шрамы, и головная боль... Прочные больничные жгуты жесткой смирительной рубашкой скручивали ее тело, а сильные руки в плотных резиновых перчатках с гадким привкусом одеколона и больницы держали ее, снова и снова вонзая в только начинавшие подживать раны шприцы. Предварительно ее накачивала каким-то зельем. Его вводили в кровь. Его добавляли в воду и еду и, в конце - концов, просто вливали в нее, силой  открывая пасть. Неделю она ничего не ела и не пила и все больше слабела. Ее организм был гораздо сильнее, чем у людей, но и он неотвратимо истощался. Пришлось пить. Пришлось и есть, чтобы не погибнуть. С тех пор начались головные боли. Раскалывающие, раздирающие на куски, такие, от которых некуда не деться, не сойдя  ума. Они выматывали,  лишали сил и превращали каждый день сонный, отупляющий кошмар.
Часто Сеймир не могла заснуть. Часы - новый предмет в ее комнате - тихо тикали, показывая далеко за полночь, а она не могла заснуть, ворочаясь  с боку на бок в жесткой клетке. Иногда врачи брали ее во сне. Поэтому она боялась спать, хотя всегда хотела этого, предпочитая полусонную, полную грез дремоту отупляющему ощущению действительности.
Теперь доктора бегали вокруг ее клетки, ударяя палками по отзывавшимся глухим звоном железным прутьям, без конца приговаривая лишь одно: «Превращайся!» Но Сеймир не могла.
Она пыталась - в первый же раз, как только ее оставили одну, и еще много раз после этого. Но ответом на все ее попытки была только мучительная головная боль. Внутри нее словно что-то сломалось- с того самого дня, когда ее привезли.
Вот и сейчас она ворочалась, царапая боками железную решетку и поскуливая от боли в голове и содранных жесткой поверхностью прутьев лапах. Одинокий лунный луч проникал сквозь одно-единственное крошечное оконце, забранное решеткой, как в тюрьме. Его мягкий прохладный свет ласкал шерстку волчицы, заживляя как и внешние, так и внутренние раны. Впервые ей было так хорошо.
Слабый, еле слышный шелест ветра за окном. И тишина... Все люди спали, завернувшись в бархатную накидку волшебной ночи. Ни один шорох не тревожил окружающее крошечный островок ее мира безмолвие. В черном, узко-бескрайнем небе за окном не было видно звезд, лишь луна светила мягко и кротко. Ее лучи одели темницу Сеймир в кафтан  сверкающего лунного серебра, ярче, но вместе с тем и менее жестко и навязчиво осветив ползущий часовой круг, его посекундно вздрагивающую стрелку.
«Вот так пройдет вечность...»- безучастно думала волчица. «Одни умрут, другие родятся... Башни небоскребов будут слепо тянуться к небесам, все выше, выше, заимствуя у него необъятность, но не желая заимствовать самое главное - мудрость. Скоро все превратиться в руины, весь мир падет от людской глупости и безрассудства, от бесконечной суеты закованных в стальную броню городов, от бесконечных, переходящих из поколения в поколение ошибок и от со слепой радостью выдуманных новых... Солнце зайдет, затменное блеском ложного, искусственно созданного великолепия и богатства, над созданием которого уже много веков тщетно трудятся люди... Останутся лишь они - вечные звезды и Луна, верховные божества, испокон веков стоящие выше всех в небесной пирамиде жизни, которые создадут новый мир, свободный ото лжи и предательства. И тогда, как это было от сотворения мира, люди обратят свой взор к ним - на небо - не для того, чтобы превзойти их, а чтобы упасть на колени перед их истинным могуществом, доверив отныне свою жизнь только им...»
Внезапно раздался слабый шорох. Уши волчицы мгновенно стали торчком. Ох, как она устала от этого постоянного страха, от этой бесконечной настороженности...
Но боялась она напрасно.
Шелест складываемых крыльев, слабое дуновение воздуха... И вот уже перед ней стоит, смотря прямо на нее своими черными глазками-бусинками, маленькая белая голубка. Щемящая жалость и нежность охватили Сеймир.
- Ты как здесь оказалась, маленькая птичка?..- грустно промолвила она срывающимся от тихой грусти голосом.- Не место тебе здесь, не место... Ведь ты свободна, ты не пленница клетки и людей, ты не заточена в тюрьму своего собственного страха... Улетай!.. Лети! Лети!.. Если бы я могла, я бы последовала за тобой... Ах, если бы я только смогла...
Голубка глянула на нее - так же грустно, нежно - курлыкнула что-то утишающее в ответ, раскрыла свои маленькие тонкие крылышки, взмахнула ими и улетела... В гости к  небу, полному звезд...
Но одно белое перышко, кружась, как гигантская пушистая снежинка, упало прямо в клетку Сеймир, легонько повернувшись, словно чтобы в целости и сохранности миновать прутья решетки. Луна  посеребрила его, окружив сверкающим ореолом надежды, и волчица бережно взяла его, горячо зарывшись в его легкий пух холодным  носом. Сегодня впервые со дня своего пленения она спала спокойно.

Наси
Ну ты же знаешь, что я к людям отношусь в большинстве своем как к стаду овец^_^
Так что по крайней мере эта история такая, какая она есть, а именно порождение моей больной фантазии.

=хД. )Даа,такой вариант даже мне в голову бы не пришел. Это даже для меня-то слишком жестоко..

Глава VII.
Решение.
Тайрин легким движением оправила на себе бурую кожаную куртку и слегка улыбнулась, глядя на свое отражение в овальной чаше с чистой озерной водой. Хитросплетение древесных корней окружало ее, а тонкие побеги плюща так густо оплетали мраморные колонны, что их белый цвет тонул в нежно-зеленом покрое зелени. В узком вертикальном проеме напротив ярко разливалось своими лучами восходящее солнце, пробуждая к жизни еще покрытые изумрудной листвой деревья. Небо было голубое-голубое - цвета надежды, цвета полета, цвета мечты... Здесь как будто царила весна.
Девушка еще раз тихонько улыбнулась. Она пробыла здесь уже почти неделю и за это время успела полностью восстановить свои силы. Да, Храм Матери-Земли мог творить чудеса...
Целитель просеменил сквозь лиственный коридор колоннады и с легким поклоном передал Тайрин кубок с плескавшимся в ней маленьким морем темно-синей жидкостью. Он был из племени Лани, и звали его Урхарт.
Тайри благодарно кивнула и спросила:
- Планы не изменились?.. Собрание будет?..
- Да, Сбор... – нехотя пробормотал Урхарт после недолгой паузы.-  Ты ведь туда приглашена... Он скоро, так что не забудь...
- Не волнуйся.- Тайрин прямо вся лучилась радостным волнением.- Я ведь так этого ждала, с того самого момента, как вы нашли меня и принесли сюда...
- Ты хочешь спасти сестру?- в его голосе, робком и чуть-чуть грустном, прозвучало сожаление. – Да, я знаю... Что ж…- голос его прервался.- Прошу тебя, поторопись. И не возлагай слишком много надежды.
- Но… Что ты имеешь в виду?- недоуменно воскликнула Тайрин.
Но целитель уже исчез. Она подружилась с ним с самого первого дня, но до сих пор иногда не могла его понять...
Но пора было собираться. Девушка встала и, сделав глоток из чаши, вслед за ушедшим Урхартом словно затерялась в зеленой листве...

Открытое всем ветрам холодное каменное плато, покрытое выщерблинами, нанесенными искусными руками дождя и ветра. Небо серое, скучное. Грозовое. На сколько хватало глаз, под ногами тянулся буровато-пепельный камень, покрытый языками застывшей лавы. А вдалеке – вулкан и угрюмая цепь гор. Пустота и холодный черный мрак клубились в глубоких провалах, поднимались ядовитыми испарениями от подножия к вершинам гор и жадно лизали крутые, вившиеся по склонам тропы.
«Нечего сказать, хорошее место для совета ...»- фыркнула Тайрин, когда прошел шок.
«Но красиво... Какой-то особой, зловещей красотой...»
Она была тут не одна. Старейшины троих главных кланов стояли немного поодаль. Женщину окружали двое мужчин в красивых изысканных одеждах.
На женщине была накидка, усыпанная белоснежными перьями, которые топорщились по бокам, создавая иллюзию крыльев. Голову ее венчал серебряный обруч, весь усыпанный алмазами. Амариллис, из племени Совы. Ее клан, как и она сама, символизировали мудрость. Женщина слегка прищурила свои внимательные желтые глаза. Нельзя было с уверенностью сказать, сколько ей на самом деле лет, не смотря на то, что ее взор выдавал недюжинный ум, смекалку и непреклонность. Она была словно чистейший прозрачный алмаз, главный венец в короне Хранителей.
Один из ее спутников, Тирдор, был облачен преимущественно в бежевый и бурый. Его одежда была словно пятнистая шкурка оленя. На голове его были рога - символ его племени. Он олицетворял изящество и благородство.
Имя последнего было Тайрин не знакомо. Это был крупный, сильный мужчина в небрежно наброшенной поверх туники медвежьей шкуре. От него прямо исходило ощущение силы и мощи, как от крепкого столетнего дуба. Племя Медведя, знак Силы.
И эти трое собрались, чтобы решить судьбу ее сестры, а, соответственно, и ее.
Тайрин низко поклонилась, не в силах выразить все свое восхищение. Хвост, с которым она не пожелала расстаться, выписал нечто наподобие пируэта. Эти знаки- уши, хвост, грация, ловкость... Это было данью ее природы, ее принадлежность  к кошачьему племени, полученные ей с обряда Инициации, когда магия пробудила ее внутреннего зверя и покровителя. С тех пор она стала одной из рода диких Кошек. А потом ее назначили Хранительницей принявшего ее племени. С тех пор ее обязанностью стала его защита. Может, были и другие Кошки... Но Тайри было гораздо интереснее со своей сестрой-волчицей и довольно немногочисленными Детьми Ручья. Редко кто-то получал в покровителя и тотема не животного, а скорее стихию...
Ее раздумья прервал глубокий мелодичный голос Амариллис:
-Встань, Тайрин из племени Ночной Тьмы и из рода Кошек. Не время сейчас проявлять церемонии. Ты в курсе, какая опасность нам грозит?..
- Спросили бы лучше мою сестру,- невольно и резко вырвалось у Тайрин.
И испуганно прикрыла рот ладонью. Обычно такой несдержанной была только Сеймир...
Амариллис удалось сохранить невозмутимость, но двое ее спутников удивленно переглянулись.
Тирдор тихо прошептал на ухо стоящему рядом Медведю:
-Бореаль, ты уверен, что это было разумно?..
Тот в ответ передернул плечами.
- Ты один и был против. Не считая тебя, решение было единогласным. Иногда и великодушию приходится поклониться мудрости...
Кошачьи уши Тайрин уловили эту короткую перепалку, тем временем Старейшина племени Совы продолжала после недолгой паузы:
- Да, возможно, Сеймир могла бы рассказать нам больше. Но что нам следует сейчас предпринять?
-Вы спрашиваете меня?.. -Тайрин удивленно заморгала.- Отправить отряд, чтобы найти мою сестру. Объявить тревогу. Прочесывать границу –  наконец выпалила она.
- Возможно. Возможно – медленно, словно обдумывая ее слова, сказала Амариллис. – Но нужны были меры... Крайние меры, и притом как можно скорее. Пока не случилось бы еще что-нибудь подобное.
Тайрин во все глаза смотрела на нее.
- Вы говорите «нужны были» Были. То есть вы?..
- Мы закрыли границы - вступил в разговор Бореаль. – Объединенными силами создали стену, защищающую от проникновения извне. И от прохода снаружи.
По голове ее словно ударили тяжелым молотом. Тайрин пошатнулась.
- То есть... То есть... Не войти... И не выйти... Полная блокировка... Как несколько сотен лет назад...
Ее тело сотрясала дрожь.
- Но почему вы сразу не сказали мне?.. Зачем вызвали сюда?..
Все молчали. Только Тирдор посмотрел на нее и одними губами прошептал:
-Прости...
В глазах Амариллис и Бореаля тоже застыла жалость. Но девушка словно не замечала ее. Молот снова и снова бил по стенке черепной коробки, словно раскалывая ее на части.
«Все... Все... Все...» - билась одна-единственная мысль. Снова и снова, по кругу, без конца. Перед глазами все плыло.
« А Урхарт знал…»- подумала она, исчезая верхом на черной волне мрака.